Мы станем духовно богатыми людьми и почувствуем себя полноценным народом только в том случае, если будем помнить свою неповторимую историю.

Россия широко отметила 200-летие победы над наполеоновской Францией в Отечественной войне 1812 года. Украина об историческом событии поистине мирового значения забыла. Если в советское время наши знания о всенародном сопротивлении французским захватчикам ограничивались немногими сведениями хрестоматийного характера, то сегодня о том периоде вообще не вспоминают. Но разве выходцы из земель наших 200 лет назад не воевали против поработителей, проявляя храбрость, стойкость и мужество? Разве не они составляли не менее 40 процентов в составе императорской армии России? Разве это не славная страница нашей с вами истории?

***

Я спрашивал многих луганчан, считают ли они своих уже далеких предков прямо причастными к событиям Отечественной войны 1812 года. Получал или отрицательный ответ, или слышал общие и совершенно невнятные пояснения. А ведь артиллеристские орудия и боеприпасы в войска Михаила Кутузова, в лагерь Тарутино и русским воинам под Малоярославцем изготавливали и поставляли наши земляки – луганчане!

Разве не наши предшественники не пропустили на Киев мощную армию французов? Разве не они были среди героев Бородинского сражения, защищая Москву? Не они за Полоцком малым числом удерживали многочисленных врагов, преграждая им дорогу на Петербург?

Заметьте, в ту войну наши солдаты нигде массово не сдавались врагу, как это, надо с горечью признать, делали красноармейцы в 1941-м. По некоторым сведениям, тогда более 3,5 миллионов бойцов сложили оружие. И не только потому, что из-за бездарной политики высшего руководства они оказались в отчаянном, безвыходном положении, но и потому, что многие сыновья умерших от голода или репрессированных родителей не желали защищать кремлевских «вождей», предавших Россию еще в 1917-м.

Отказ от выполнения своего воинского долга, а тем более переход на сторону врага, это, несомненно, тяжкий грех. Но надо также представить, какой должна быть власть, чтобы толкнуть миллионы людей на подобный шаг. Надо также помнить, что по распоряжению этой самой власти в Москве в 1931 году был взорван величественный храм Христа Спасителя, возведенный в России в память о великой победе над Наполеоном. И именно на стенах этого храма были высечены имена героев Русской армии, павших в кровопролитных сражениях. Так разве ту власть убийц можно назвать славянской, православной, патриотичной?

Бесспорно, война 1812 года была поистине Отечественной, действительно народной по самой своей сути. Так почему же в Украине ни центральные органы власти, ни так называемые лидеры Луганщины не увидели повода достойно, на государственном и региональном уровнях отметить это событие? Почему, например, председатель Луганского облсовета, выходец из российского Миллерово Ростовской области Валерий Голенко не внес никаких предложений, касающихся празднования 200-летнего юбилея победы? Пожалуй, потому, что ему ближе красные головорезы, проливавшие реки крови наших соотечественников. Чарку водки он и его соратники выпивают в дни рождения «выдающихся» ленинских комиссаров. О тех, кто проявил героизм, доблесть и не посрамил Отечество, наши начальники предпочитают не вспоминать.

Я горжусь тем, что никто из моих предков – далеких и близких – никогда не предавал Отечество. И стараюсь узнать о них как можно больше. Историей нашей семьи, историей рода Песоцких я занимаюсь постоянно, усматривая в этом свой главный долг.

Недавно, разыскивая данные о наших корнях, натолкнулся на документальные сведения о герое Отечественной войны 1812 года – Петре Дмитриевиче Песоцком. До этого располагал только немногими о нем преданиями, случайно до меня дошедшими от родственников.

Происходил Петр Песоцкий из семьи православных священников, окончил курс в Александро-Невской духовной семинарии. С 1812 по 1825 год был настоятелем одного из первых в Петербурге храмов – Андреевского собора на Васильковском острове. Многие предки Петра Дмитриевича, как и его потомки, были священниками в разных губерниях Российской империи.

Сегодня сложно восстановить биографию человека, жившего до 1917 года, а тем более – священника, ведь на протяжении всего периода советской власти архивы Церкви системно, целенаправленно уничтожались чекистами и партработниками разного ранга. Делали это люди, далекие от всего славянского, ненавидящие православие. Они и стали виновниками того, что многие страницы богатейшей истории нашего Отечества были забыты. И это они повинны в том, что в советское время многие и многие выдающиеся личности, настоящие патриоты были изгнаны из родного дома или убиты. Нынешние последователи тех палачей ведут такую же политику: прославляют красных комиссаров и успешно распродают нашу Родину.

...Вернемся к событиям 200-летней давности. Петр Дмитриевич Песоцкий, только начав служение в Андреевском соборе, летом 1812 года добровольцем определяется в народное ополчение, созданное на средства верующих для защиты Петербурга, Новгорода и Пскова.

В то время Русская православная церковь усматривала помощь воинству и в искренней молитве, и в защите Отечества от врага с оружием в руках. Перед уходом русского ополчения из Петербурга император Александр I коленопреклонно молился вместе с воинами. Среди молящихся добровольцев, уходивших на войну, был и священник Петр Дмитриевич Песоцкий. Представитель духовенства, обеспеченный человек, который мог спокойно, без угрызений совести продолжать священническое служение, решил идти в армию в смертельно опасный для страны момент. Чем не укор для нынешних толстосумов, многочисленных начальников и начальничков, которые делают все возможное, чтобы оградить своих драгоценных детей от службы в армии даже в мирное время? Да и как может быть иначе, если сегодня внутренний враг, разоривший страну, стал опаснее внешнего. И для этого врага патриотизм попросту не существует.

Из дошедших до нас литературных и документальных источников известно, что, поддерживая в воинах дух неустрашимости, священник Петр, как благочинный Петербургского и Новгородского народного ополчения, принял непосредственное участие в битве за Полоцк и получил за это памятную медаль на голубой ленте. Весь 1812 год Петр Песоцкий принимал участие в боях, дойдя до границ Российского государства. За пределами России, в Западной Европе, воевала уже профессиональная армия, а не народное ополчение.

После освобождения страны от наполеоновских войск Петр Дмитриевич – священник в больнице города Полоцка. Он был убежден, что теперь его миссия заключается в помощи раненым и больным воинам.

В Санкт-Петербург Песоцкий возвратился в 1814 году. Как участника Отечественной войны его оценили и возвысили. Он получает протоиерейский сан и золотой наперсный крест. В 1818 году Петр Дмитриевич отмечен Бронзовым наперсным крестом на Владимирской ленте, а в 1827-м – орденом Святой Анны II степени.

Последним местом служения протоирея Петра Песоцкого стал Храм Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади Санкт-Петербурга. Он настоятельствовал здесь с 1831 по 1841 год, почти до самой своей смерти.

Удалось мне ознакомиться и с большим списком ремонтных и строительных работ, выполненных в этом храме под его руководством и с его финансированием.

Храм Спаса Нерукотворного Образа имел «императорский» статус, а сам Петр Дмитриевич Песоцкий считался придворным протоиреем. И знать, и народ Петербурга уважали и любили его за доброту и отзывчивость. За ратные дела и служение Богу он был возведен с потомством в дворянское достоинство.

Исторические хроники свидетельствуют, что Петр Песоцкий дважды исповедовал Александра Сергеевича Пушкина.

После злополучной дуэли, когда тяжелораненого поэта привезли в дом Волконских на Мойке и послали за священником, к постели умирающего пришел придворный протоирей Петр Дмитриевич Песоцкий. Он и причащал Александра Сергеевича перед смертью.

Как свидетельствуют очевидцы – дочь Карамзиных княгиня Е.Н.Мещерская и князь П.А.Вяземский – отец Петр вышел от умирающего со слезами на глазах. Появившись после исповеди, он сказал: «Я хотел бы умереть, как умирает этот человек!». Известно нам со слов Петра Дмитриевича, что Пушкин простил всех своих врагов, в том числе и своего убийцу Дантеса. При этом Александр Сергеевич просил друзей-лицеистов своему убийце не мстить.

Княгиня Е.Н. Мещерская также рассказывала позже, что Пушкин «...исполнил долг христианина с таким благоговением и таким глубоким чувством, что <...> престарелый духовник его был тронут».

В Конюшенной церкви отслужили панихиду над телом Пушкина, а потом увезли для погребения в Святогорский монастырь. «Сани тронулись<...>,– вспоминал В.А. Жуковский,– скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих».

200 лет прошло с того времени. Немалый срок. У меня нет достоверного документального подтверждения родственных связей с Петром Дмитриевичем Песоцким. Возможно, я никогда этого подтверждения и не найду, ведь многие архивы были уничтожены, а устные предания – довольно слабый аргумент.

Прошли войны, страну разоряли голодом и репрессиями. Были физически уничтожены десятки тысяч служителей Церкви, преследуемых красными комиссарами. Среди них оказались и священники, носившие фамилию Песоцкий. По моим сведениям, 1937 год никто из них не пережил.

Сегодня в моем распоряжении только сохранившиеся фрагменты истории. Надеюсь, легенды и слухи, с которыми меня познакомили родственники еще в молодые мои годы, дополнятся новыми историческими сведениями, и портрет Петра Дмитриевича Песоцкого, человека достойного, лично знавшего многих своих выдающихся современников, станет яснее и ярче.

Документальные материалы о нем я продолжаю собирать, будучи уверенным: наша общая национальная история складывается из истории отдельных людей, отдельных семей. Ведь он жил так, как и должен жить гражданин и патриот, посвятивший себя бескорыстному служению Богу и Отечеству.

Николай Песоцкий