Ровеньки-Днепр: Переселенцы из оккупированного шахтёрского города построили дом своими руками

Алина и Виталий, а также их двое несовершеннолетних сыновей – семья, ячейка общества и маленькая крупинка в той более чем двухмиллионной массе пострадавших от российской агрессии на востоке Украины людей, именуемых временно перемещёнными лицами. Они бежали от сепаратизма и войны, бросив всё нажитое, покинули свои квартиры, а когда спаслись, то оказались практически на улице.

Кто за Украину – предатели

Мы жили в Ровеньках, когда все эти события начинались. Я сам из Суходольска, а Алина из этого шахтёрского города. Жили в своей квартире, я на шахте работал, жена только родила второго малыша, и была в декрете. Как-то еду домой со смены, тут автобус ребята останавливают в форме какой-то, с ленточками этими, которые потом колорадскими стали называть. Один с автоматом наперевес заходит в автобус, я ещё тогда подумал, что это за люди и откуда у них оружие? «Вояка» этот говорит: «Так, кто за Украину – предатели, лучше сразу признавайтесь, и мы побеседуем на эту тему. Если нет, то мы всё равно узнаем, только говорить уже будем не с вами, а с вашими семьями. Наедине». Мы все тогда промолчали, конечно, но для меня это стало началом конца. Конца нашей привычной жизни.

Это всё временно и скоро мы вернёмся домой

Виталик тогда приехал, сам не свой, говорит мне: «Собирайся, ты с детьми уезжаешь». Я в шоке, конечно, что, как, почему… Он мне про случай в автобусе рассказал и добавил, что каждый раз, спускаясь в забой, не хочет переживать и волноваться за нас, что с нами какие-то люди с ленточками и автоматами «наедине разговаривать» будут. Это ж лето было, решили, что на море отсидимся месяц-два, пока эта вся непонятная ситуация закончится. Мне, естественно, не до отдыха было, тем более с грудным ребёнком на руках, но мужа я послушала, и уже на следующий день собирала вещи. Поехали обычным автобусом, которые летом на все морские направления мотаются, в Кирилловку. По пути тоже сепары останавливали, мы, правда, тогда не знали, что это за люди, но все они с оружием были. И потом уже, когда российская пропаганда сочиняла про восставших шахтёров, было просто смешно слушать. Мой муж шахтёр-забойщик, знакомые наши, друзья тоже шахтёры… и ни у одного оружия не было. Даже ружья какого-нибудь охотничьего, не то чтобы автомата. В общем, мы в Кирилловке жильё сняли, Виталик обратно вернулся. Стали ждать. Надеялись, что это всё временно и скоро домой, так просто, отпуск на море. Но «отпуск» затягивался, а потом вообще самое страшное началось.

Семья, разделённая войной

Потом пропала мобильная связь. Помните, был такой период. Там у них ни света не было, ни, понятное дело, мобильной связи. Я тогда страшно за мужа переживала. Связи никакой, по новостям ужасы всякие показывают. В голову лезет разное: в плену, погиб, пропал без вести… И никому ведь дозвониться нельзя и узнать хоть что-то, ни родственникам, ни знакомым. Неизвестность, конечно, самое страшное, хуже, наверное, самых ужасных новостей. И вот мы сидим и просто ждём, день за днём. Ждём уже не так окончания этого всего ада, как того, что Виталик приедет или хотя бы на связь выйдет. Не до моря уже, ни до какого, понятно дело. Ещё и деньги заканчиваться стали, двое детей на руках, я одна, вокруг война, муж пропал… Фух, аж вспоминать жутко. А потом наконец-то он приехал – один из самых счастливых моих дней! Худой, бледный, нервный, злой. Тоже ведь переживал там за нас, связаться не мог, вырваться тоже, ни денег переслать, тогда же и банкоматы перестали работать, ни весточку какую, что живой вообще. Рассказывал, как под обстрелами выезжали, как некоторые из его бригады – ребята-шахтёры погибли, некоторых забирали «на подвал».

Вместо гостеприимства жажда наживы

Уже осенью решили ехать в Днепр, тогда он ещё назывался Днепропетровск. Туда бежали от войны наши друзья, рассказывали, что город много переселенцев принял, что в нём много волонтёрских организаций работает, да и вообще, вместе будет проще выжить и переждать беду. Даже спустя месяцы, мы всё ещё надеялись, что это не на долго, никто не думал, что это вот так вот на пять лет… В Днепре и правда, волонтёрские организации помогли, в частности, такая организация была «Допомога Днипра», они там и координационный штаб создали со специалистами по поиску работы, психологами, юристами. И материально помогали: вещами и продуктовыми наборами. Но всё это на деньги донорских организаций, в большинстве зарубежных, и просто помощь от людей, которые приносили в этот центр продукты и вещи. Все помогали, кроме государственной власти. Только что и получилось адресную материальную помощь выбить, да и то, семь кругов ада в этих «собесах», УТЗН прошла. Но больше всего поразило не это, а то, что сограждане, украинцы, днепряне, которые такие все «патриотичные», которые флаги национальные в окнах и на балконах вывешивали, просто стали наживаться на нашей беде. Друзья, которые раньше приехали и нас в Днепр позвали, сняли квартиру ещё по «старым» ценам, относительно недорого. Но когда приехали мы, и тоже стали жильё искать, то цены уже в два-три раза выше были! Потому что основной поток переселенцев хлынул, и местные решили на этом деле деньжат подзаработать. Пришлось остановиться у друзей. Так двумя семьями с маленькими детьми в двухкомнатной квартирке и ютились, пока не взяли ситуацию в свои руки.

Помощи ждать не откуда, надо действовать!

Потихоньку приходили в себя, жизнь утрясалась. Я на завод металлоконструкций устроился, детей в садик отправили, жена тоже работу нашла. Уже сами арендовать жильё стали, дорого, а что делать, жить как-то надо. Но примерно года полтора назад какое-то как озарение на нас снизошло что ли. В общем, ясно стало, что ждать конца этой войне не стоит, точнее, надеется на то, что она в обозримом будущем закончится. А от власти мы давно уже ничего не ждали. Как-то от горсовета, по-моему, предложили нам «модульный домик» у чёрта на куличках, почти что за городом. Мы как посмотрели на это всё, так даже смешно стало. Там такой «модуль» этот, как вагончик-бытовка у меня на заводе. Ну, одному жить ещё можно как-то, но с детьми… В общем, отказались мы, тем более, что нам рассказали, какие там тарифы за электричество, а там всё на нём, и отопление, и приготовление. В итоге по деньгам получалось бы то, что мы за аренду однокомнатной платили. Решили мы квартиру нашу продавать в Ровеньках. Жалко очень было за такие деньги, а что делать. Вот только вдуматься: до войны квартира тысяч 16 долларов стоила, а теперь мы еле за 4 тысячи баксов продали. В Днепре, понятное дело, за такие деньги смешные ничего не купишь толком. С горем пополам нашли недостроенную дачу почти за чертой города. Участок небольшой и домик – «коробка» без отделки и коммуникаций. Решили брать, других вариантов не было. Кредитов не дают, на нас же «клеймо» переселенцы, не ровен час свалим в недореспублики и ищи свищи. Занимали у знакомых и коллег, даже обручки в ломбард сдали, наскребли на ремонт. Пока жили в арендованной квартире, свой домик достраивали. Всё своими силами: сами и штукатурить научились и стяжку на полы заливать. Весной прошлого года заехали, слава Богу. Домик маленький, но свой. Да и огородик теперь есть, и дети на природе смогут находиться. До ума ещё тут всё доводить надо, вот недавно водопровод подтянули, теперь в дом заводить будем, потом второй этаж, мансарду делать, канализацию выводить, подвал кирпичом обкладывать. Плюс долги ещё не все раздали, но ничего, вместе прорвёмся! Тут нас теперь много – переселенцев, друг за друга держимся и надеемся на свои силы. Больше надеется не на кого.